Корабли Древней Руси

Одним из важных факторов развития единого раннефеодального государства является использование различных средств передвижения. Характерно это было и для Древней Руси, население которой проживало на обширных территориях Восточно-европейской равнины. По этой причине отечественные исследователи с большим интересом относятся к изучению способов и средств передвижения в средневековой Руси, и в частности, к теме передвижения по рекам и морям.

Среди факторов, оказавших влияние на речное судостроение, можно отметить большое количество порогов и неглубоких притоков, а также необходимость преодолевать водоразделы на некоторых участках речных путей.

В целом, источников, позволяющих составить более или менее полное представление о древнерусском судостроении, довольно мало. Самую основательную работу в их изучении проделали выдающиеся советские археологи Н.Н. Воронин (1904-1976) и А.В. Арциховский (1902-1978).

Первыми многофункциональными средствами передвижения по реке, по версии Н.Н. Воронина, были чёлн и ладья. Лишь после монгольского нашествия произошёл переход судов от долблёной однодеревки к составным дощатым судам.

А.В. Арциховский описал использовавшиеся в то время варианты кораблей и их устройство, а также дал им историческую характеристику. Согласно его предположению, в системе речного транспорта в период с Х-ХII в. по ХIII-ХV вв. никаких существенных изменений не происходило.

Корабли и лодки Древней Руси: челн, ладья-струга, учан, насад, набой, ушкуй, лоив, паузок

Чёлн использовали только для перемещения на небольшие расстояния, в остальном же, чаще всего, по рекам передвигались на простых ладьях-стругах. Они были особенно удобны тем, что их можно было использовать на тех участках, где не могли пройти крупные суда – на мелководье и порогах.

В тексте Смоленской грамоты 1229 г. упоминается учан. По косвенным свидетельствам можно сделать вывод о том, что учаны отличались небольшими размерами. На рисунке из Никоновской летописи XVI в. изображён учан, имеющий парус и помещения на носу и корме корабля.

Историки полагают, что за четыре века учан из судна вроде челна превратился в крупное дощатое судно, сохранив при этом название. Как ранние, так и поздние, усовершенствованные учаны использовали для торговли.

Другим вариантом древнерусского судна был насад – ладья, обшитая досками и с перекрытой дощатой палубой. Насад служил в качестве боевого судна, в то время как набой использовали для перевозки грузов, хотя внешне насад и набой были похожи друг на друга. В состав военных флотилий могли входить и те, и другие: первые – для осуществления военных действий, вторые – в качестве вспомогательных судов.

Другим вариантом военных кораблей были ушкуи. Они были похожи на насады и, как полагают учёные, основываясь на письменных материалах XIV-XV вв., происходили из Новгорода. Однако надо отметить, что эти военные суда также несли службу и в Пскове, и в Московской Руси. Судя по материалам о походе 1375 г., вместе с оружием и припасами ушкуй мог вместить до 30 человек, что говорит о том, что такие суда были достаточно большими. Специалисты предполагают, что ушкуи могли выглядеть по-разному. В своей книге «Волга и волжское судоходство» (1927 г.) И.А. Шубин заметил, что слово «ушкуй» похоже на поморское название белого медведя – «ошкуй» или «оскуй». А.В. Арциховский, в свою очередь, подтвердил, что часто нос корабля украшали изображением головы животного, поэтому «нет ничего удивительного, что и нос ушкуя делался в виде медвежьей морды».

Лоивы – ещё один тип речных судов, использовался не только новгородцами, но и иностранцами, согласно источникам. Возможно, это говорит о том, что этот вид плавающих средств имел иностранное происхождение.

В материалах ХIV-ХV вв. часто упоминаются паузки – вид торговых кораблей. И.А. Шубин предположил, что их название восходит к слову «паузиться» – перегружать товары с одного судна на другое. «В позднейшее время, – пишет он, – волжские паузки были с совершенно плоскими днищами и низкими бортами, наклонными к наружи, имели мачту от 6 до 10 саж. вышины, длинный руль и один якорь». По устройству паузок был судном нового типа – с судоходной оснасткой и дощатым днищем и бортами. По грузоподъёмности он был близок к набою, так как мог вместить вес в 50 раз больше того, что могла вместить речная ладья.

Эволюция древнерусского речного флота

Можно заметить, что эволюция речного флота в Древней Руси развивалась по технологическому (от чёлна, выдолбленного из дерева, к обшитым досками судам) и конструктивному (от самых примитивных типов ладьи-струга к различным модифицированным вариантам судов) направлениям.

Мы можем выстроить линию развития речного судостроения следующим образом:

• Первыми и самыми простыми средствами для передвижения по реке были челны.
• Отличающаяся от челна обшитыми дощатыми бортами ладья-струг обычно служила как средство для речных перевозок.
• В результате палубного перекрытия струга появились учаны.
• Набойная ладья тоже обладала простой конфигурацией, однако дополнительная надшивка (набой) бортов повышала вес, который она могла вместить, поэтому она относится к судам более высокого класса.
• Военное назначение насада и ушкуя скорее всего отразилось на их оснащении.
• Новый этап эволюции грузового речного транспорта ознаменовало появление паузков с подвозком.

Морской флот Древней Руси

В связи с тем, что доступ к морскому побережью у Руси был ограничен, морское судостроение было развито значительно хуже. Это определило большее разнообразие речного флота по сравнению с морским.

Первые морские поездки с военными и торговыми целями русы совершали на простейших, выдолбленных из дерева речных судах, приспособленных для дальних путешествий при помощи дополнительного оснащения. Судя по письменным источникам, речные челны требовали значительной модификации для того, чтобы их можно было использовать для передвижения по морю. Как отмечает Воронин, «однодеревки X в. при отправлении из Киева получали... обшивку досками и превращались во вместительные морские «набойные» ладьи киевских купцов, нагруженные товаром, рабами и т.п., что было немыслимо для простой однодеревки».

Морские ладьи могли вместить больший вес по сравнению с речным боевым насадом – ушкуем: примерно 40 человек с оружием и припасами. Число «набоев» и оборудование отличало их от набойных ладей.

Проблема удаленности морского побережья сохранялась и в Средние века, к тому же с середины XI в. не предпринималось крупных морских военных походов, поэтому морское судостроение в Древней Руси и в этот период не получило заметного развития. При этом крупные речные суда – такие, как набой или насад – вполне могли использоваться для перевозки грузов по морю. Это же верно и в отношении локальных военных столкновений: для участия в них было достаточно речных боевых кораблей.

В письменных источниках упоминаются также иноземные корабли. Само слово «корабль», которое обычно использовали в отношении иностранных судов, часто как обобщающее понятие, имеет русское происхождение.

В Лаврентьевской летописи в описании владимирского похода на Булгарию встречается упоминание «галей». Возможно, это иностранное слово, которым называли суда типа насада, что представляется довольно правдоподобным, учитывая связи Владимирского княжества с Европой. Исследователи считают, что так называли большие, узкие вёсельные или парусные суда – галеры, которые использовали в том числе для переброски военных отрядов.

В письменных источниках, повествующих о походе Игоря (944 г.), встречается упоминание скыдея. Считается, что так называли наспех построенное судно или плот. Лойвы, галеи и скыдеи – единственные иностранные суда, которыми русичи пользовались в эпоху Средневековья.

Облик древнего корабля

Восстановить внешний облик кораблей достаточно сложно, так как сохранившиеся изображения представляют собой лишь схематичные рисунки. Больше информации дают фигурки плавсредств, которых, однако, найдено крайне мало. В их число входят шахматные фигурки ладей – каменная из Гродно и костяная из Волковыска. Они удивительно похожи друг на друга по размеру, а также изображают один и тот же тип судна – ладью-насад. В Гродно, Берестье, Рязани найдены кораблики-лодочки из сосновой коры – ими играли дети.

Реконструировать древнерусское речное судно позволяют археологические материалы. Например, в Новгороде был обнаружен дворовый настил, состоящий из деталей судна (Х-ХI вв.).

Все находки можно разделить на три группы:

• К первой относятся те, что помогают восстановить масштабы судна и определить его тип: киль, шпангоуты, форштевень, ахтерштевень, кильсон.
• Во вторую группу входят обшивка бортов и нагели; помимо того, что они также являются показателями размеров судна, они дают представление о способе его изготовления.
• Третью группу составляет оснастка судна – вёсла, уключины, банки, степсы и т. п. Материалы этой группы не только помогают воссоздать внешний вид судна, но и позволяют охарактеризовать его назначение.

В то же время, надо заметить, что находки, которые относятся к области кораблестроения, единичны и фрагментарны, поэтому бывает сложно идентифицировать тип судна, которому они принадлежали. В целом, возможно сличение отдельных деталей и объединение близких по размеру, однако такая процедура носит довольно условный характер.

Устройство корабля Древней Руси

Перейдём к более детальному рассмотрению устройства корабля. В основе каркаса судна находился киль. Он проходил внизу корпуса, от носа до кормы. Киль имел прямоугольное сечение размером 30 на 35 сантиметров. Иногда ему придавали форму трапеции. Найденные в Новгороде целые кили имеют длину более 10 метров.

В передней части киля с отклонением от вертикали устанавливали форштевень (стем) – брус призмообразной формы. В Новгороде найден целый стем высотой 130 сантиметров и толщиной более 31 сантиметра. Он располагался под углом 60 градусов к плоскости. На стеме делали отверстия, при помощи которых его крепили к шпангоутам и носовому перекрытию. Также на нём можно увидеть шпунт для обшивки судна.

На противоположной стороне киля находился ахтерштевень (старнпост), который, в отличии от стема, имел более широкую верхнюю часть. Она служила как предохранитель руля, навешанном на этом брусе. В Новгороде найден изготовленный из целого ствола ахтерштевень высотой 180 сантиметров и шириной средней части 30 сантиметров. Он имеет сечение в форме трапеции. Наклон ахтерштевеня такой же, как у стема. На внутренней стороне находятся шпунт для крепления бортовой обшивки и нагельные отверстия.

В числе находок из древнерусских городов есть корабельные шпангоуты, сохранившиеся полностью или частично. Они представляют собой массивные элементы, изогнутые по форме днища. Шпангоуты изготавливали из могучего ствола, имеющего ответвление. Они закреплялись нагелями, для чего на плоскости и боковой стенке предусмотрены отверстия. Вертикально установленные шпангоуты и киль составляли корпус судна.

Разные суда имели в своей основе разные по размеру шпангоуты. Количество используемых для строительства корабля шпангоутов зависело от необходимой прочности и длины корпуса будущего судна. В Новгороде найдены шпангоуты больших кораблей, с длиной основания 130–200 сантиметров и боковой стойки 25–60 сантиметров. Боковая часть шпангоута находится под углом 70–80 градусов к основанию. Промежуток между шпангоутами – шпация – не должен быть больше полуметра: на таком расстоянии друг от друга на обшивочных досках расположены ряды отверстий для нагелей. Шпангоуты для лодок изготавливали из цельного фрагмента дерева изогнутого под корпус судна. В других случая такой изгиб могли делать искусственно. Корабельные шпангоуты были крупнее лодочных и имели разные сечения – круглой, трапециевидной формы или в виде овала с уплощёнными боками.

К килю шпангоуты крепились кильсоном – прямоугольным брусом. Его размещали по всей длине судна на нижней части шпангоутов, которой они соединялись с килем – флортимберсах. До сих пор не обнаружено ни одного кильсона, даже фрагмента, но это нельзя считать свидетельством того, что их не было в древнерусских кораблях.

Доски от обшивки также являются важными находками – они помогают представить конфигурацию и размер корабля. Их длина достигала 6–12 метров, ширина 20–45 сантиметров. Ряды обшивочных досок крепили к шпангоутам при помощи нагелей. Одинаковые по толщине доски устанавливали встык, формируя пояс обшивки. Концы досок входили в шпунты фор и ахтерштевней, их закрепляли также при помощи нагелей.

Опираясь на новгородские находки досок XI в. и начала XV в., историки смогли восстановить ход постройки судна. Обшивка осуществлялась внакрой – так, что нижняя часть досок из верхнего ряда накладывалась на верхнюю часть досок из нижнего ряда. Нагелями края досок крепились друг к другу. Стыки между досками и прорези закрывали пенькой или другим материалом, пропитанным смолой, и промазывали смолой сверху. В результате корпуса получались крепкими и герметичными.

В Неврском раскопе была найдена доска с пробоиной значительных размеров (XIV в.). Чтобы залатать её, применили способ, к которому обращаются и сегодня в тех случаях, когда необходимо уплотнить корабельные швы. Вдоль шва на 2/3 толщины доски был проделан паз в форме клина. Его промазали дёгтем и прижали просмоленную паклю при помощи клиновидной же деревянной планки, которую вставили в паз по всей длине и укрепили скобой.

Как уже неоднократно упоминалось выше, для соединения различных деталей корабля, в том числе его обшивки, использовали нагели – гвозди, изготовленные из дерева. Их диаметр всегда равен 2,5 сантиметрам, а длина может быть разной. Нагели являются частой находкой.

О типе, размерах и водоизмещении кораблей также могут рассказать вёсла, уключины, степсы, коуши. Чаще всего находят вёсла-движители, которые представляют собой длинные шесты, имеющие лопасть на одном конце. Весло состоит из рукоятки, веретена-балансира цилиндрической формы, расположенного в середине, и лопасти. Лопасти имеют пропорции аналогичные пропорциям современных вёсел – от 55 сантиметров до метра при ширине не более 12 сантиметров, – что говорит о высоком уровне развития судостроения в Древней Руси. Для уравновешивания длинного весла балансиры корабельных вёсел делали длиннее и толще лодочных: они достигали 80 сантиметров при общей длине весла в три метра.

Для управления судном использовали массивные кормовые вёсла. Самые большие из них достигали 240 сантиметров, при чём половина длины приходилась на лопасть, ширина которой могла достигать до 32 сантиметров. Стержень составлял 5-7 сантиметров в диаметре, на конце ему приделывали поперечную рукоятку для управления. Лопасть лодочных кормовых вёсел по размерам была ближе лопастям вёсел-движителей – до 70 сантиметров в длину и до 16 сантиметров в ширину. По Б.А. Колчину такие вёсла могли использовать и на простейших челноках, однако скорее всего они были частью оснащения кораблей типа ладья – струг – учан.

Уключины представляли собой рога упора и планку, при помощи которой они крепились к борту. Весло крепили ремнём, который в свою очередь привязывали к верхней части рога уключины, где было проделано отверстие. Ремень пропускали через пазы в торцах планки или через соответствующие сквозные отверстия. Корабельные и лодочные уключины отличались друг от друга только размерами.

Для крепления мачты использовался степс – ещё одна важная деталь корабля. Три степса найдено в Новгороде, два из них – довольно просты и представляют собой метровые брусья с квадратным сечением и шириной 15 сантиметров. Длина его центральной части 45 сантиметров, в середине расположено отверстие прямоугольной формы (7 на 12 см), предназначенное для основания мачты. Толщина концов степса равна 6 сантиметрам; на них расположены по три нагельных отверстия для крепления к килю. Третий степс самый большой (длина всего мачтодержателя – 125 см, центральной части – 40 см) и имеет сложную конструкцию. Этот степс изготовлен из цельного крупного ствола. На центральной части находилась выступающая деталь степса высотою 14 сантиметров – так называемое «гнездо». Из-за наклона мачты оно немного сдвинуто к носу корабля. Внутри гнезда (точно в центре степса) расположено отверстие для мачты диаметром 10 сантиметров. К днищу степсы крепились при помощи специальных прямоугольных вырезов на торцевых частях мачтодержателя. Ширина вырезов была такая, чтобы килевой брус мог войти в них вплотную к гнезду – так, что его конец накладывался на центральную часть степса.

Достаточно частой находкой являются банки и днища. На банках – поперечных досках – сидели гребцы. Также они имеют конструктивное значение – закрепляют борта судна. Размеры находок лодочных скамей достигают от 60 до 110 сантиметров в длину, от 10 до 25 сантиметров в ширину.

Для настила дна на носу и корме использовали днища. Они могли быть короткие – около 65–70 сантиметров, и длинные – метр и более. Между шпангоутами средней части для настила использовали простые доски.

Многочисленные фрагменты корабля, обнаруженные в Новгороде, а также этнографические данные позволили Б.А. Колчину реконструировать новгородское судно XII-ХIII вв. Учёные считают, что это судно вроде ушкуя. Длина реконструированного судна достигает 10 метров, ширина – 3,2 метра. Его высота в носовой части равна 1,4 метров, а в центральной – 1,2 метра. На судне – 12 шпангоутов, величина шага шпангоутов – 60 сантиметров в середине судна и 1,2 метра в носовой и кормовой части. На носу корабля находится 12 уключин, в центре судна – степс для мачты. Такое судно может вместить до 15 тонн. На нём могли бы разместиться более 40 человек: 12 гребцов, а также прочие члены экипажа и 25 пассажиров со своим грузом.